Единственное, что приносит счастье, — это любовь и добросердечие. Эти чувства действительно наделяют нас внутренней силой, дарят уверенность в себе, ослабляют страх, развивают доверие, а доверие влечет за собою дружбу. Мы — общественные животные, и для нашего выживания необходимо сотрудничество. Однако сотрудничество строится исключительно на доверии. Если есть доверие, люди объединяются — даже страны могут объединиться.
/Далай Лама XIV/

Соразмерно тому, как человек все больше осознавал себя уникальной, неповторимой личностью, он обрубил узы, связывающие его с сообществом, к которому он принадлежал. Ему удалось это сделать, получив больше власти в свое распоряжение, власти передвигаться более свободно, общаться через большее расстояние, получать услуги или покупать все необходимое и т.д. Он все еще остается зависимым от своего сообщества, как и первобытный человек, но он уже не чувствует свою зависимость. Он не рассматривает себя как часть более объемлющего порядка, от которого зависит его выживание. Он знает, что сообщество существует, но он рассматривает его только как матрицу для своей личной самореализации. Нас учили не убивать гусыню, которая несет золотые яйца, но нам сказали, что сами яйца вполне можно захватить. В обществе, которое поощряет философию «каждый за себя», отсутствует чувство общности, дающее мощную силу.

Если каждый человек — это целый внутренний мир, тогда у него появляется право внутри своего личного мира стать Богом. Никто не может указывать ему, о чем думать и во что верить. Но такие личные миры очень мало соприкасаются друг с другом. Они общаются лишь на уровне соблюдения норм, правил, но это не настоящие чувства.

Настоящая индивидуальность может существовать только в таком сообществе, каждый член которого ответственен за благосостояние всей группы, и где группа отзывается на нужды каждого ее члена. В сообществе индивидуальность человека определяется его личной ценностью для группы, соучастием в общих делах, а не степенью обособленности. В массовом обществе важна только система, поскольку любого человека можно заменить другим. Массовый человек, независимо от того, находится ли он внизу или наверху иерархии власти, важен лишь для себя самого. Такая система вынуждает людей становиться эгоцентристами, чье основное усилие направлено на достижение своего признания.



В нашем обществе больше людей стоят на стороне эго, чем на стороне веры. Наши культура, образование и социальные институты покровительствуют этому. Опасность, с которой мы сталкиваемся в связи с этим, носит двойственный характер. Для человека в отдельности она представляет угрозу депрессии, а для общества в целом ведет к дезинтеграции духовных и общественных сил, которые наполняют социальные институты смыслом.

Вера зарождается и вырастает из личного положительного опыта человека. Каждый раз, когда к нему относятся с любовью, его вера растет и крепнет, при условии, что он сам отвечает на эту любовь.

С любым, у кого нет веры в свое бытие и кто должен компенсировать ее отсутствие своими действиями, случится депрессия. Образ жизни, в котором человек рассматривает себя как часть более широкого порядка и определяет свою личность из чувства принадлежности и участия в этом более широком порядке, — это противоположность индивидуальности, основанной на эго и его образе, превозносящих «я» в ущерб взаимоотношениям человека с великими силами жизни, которые сделали его существование возможным и которые продолжают поддерживать это существование, несмотря на его жадность.

Гордость предшествует падению. Мы начинаем осознавать, что могущество — это не только благо, что в нем есть как созидательные, так и разрушительные аспекты. Мы начинаем понимать, что человек не может по своему желанию изменить зыбкое экологическое равновесие природы, не поплатившись за это.

Когда человек потерял свою веру? Когда он присвоил себе право распоряжаться жизнью?